Щербинин Юрий Дмитриевич

 

  Щербинин Юрий Дмитриевич родился в 1938г. в рабочей семье в Московской области, на ст. Крюково, где в Отечественную войну шли ожесточенные бои. Дом разбомбили, отец – на фронте, и семья в 1942г. переехала в Лебедянь, который стал для Юры родным городом. По окончании средней  школы он поступает в Рязанское военное училище, а вскоре уходит служить во флот, в Кронштадт. Вернувшись в Лебедянь , имея спортивные разряды, идет работать учителем физкультуры в школу-интернат, в профтехучилище и вновь в школу-интернат.   Совмещая работу с учебой в Липецком пединституте, получил высшее образование.  С 2002 г. на заслуженном отдыхе. Щербинин Ю.Д увлекается охотой, рыбалкой.

 

 

 

***

 

Вот опять надо мной журавли

Закурлыкали в небе Отчизны.

Свежим ветром, весна, напои

Паруса моей праведной жизни.

   Пока живы, нас тянет вперёд,

   Даже если там проку не будет.

   Сохрани в наших душах, Господь,

   Ожиданье возможного чуда.

Вот и я после зимних ненастий

По разливам апрельской воды

За обманчивым призрачным счастьем

Уплыву на баркасе судьбы.

   Господа, пожелайте удачи

   И попутного ветра к утру.

   Не скрипи, моя старая мачта,

   Мы ещё постоим на ветру.

Все мы, грешные, ходим под Богом,

Но поверим примете земной:

Посидим, старина, на дорогу,

Чтоб беды не накликать с собой.

   Чтобы выдержал парус в пути,

   Чтобы вдруг не нарваться на мели.

   Кровь из носа, но надо дойти

   До намеченной ранее цели.

Время – пуля, и надо спешить,

Пока целы последние снасти,

Всё пройти и до дна осушить

Свой стакан недопитого счастья.

 

Кузьминки.

Полынь да крапива густая -

Жилья опустевшего вид.

Здесь пёс в подворотне не лает,

И ночью петух не кричит.

 

   Село зарастает бурьяном,

   Забытое всеми давно.

   И в сером осеннем тумане

   Похоже на призрак оно.

 

Его старожилы-крестьяне

Уже не вернутся сюда:

Одни за бугром под крестами,

Другие ушли в города.

 

   Прошлась, знать, нечистая сила,

   Ведь так не бывает спроста,

   Чтоб люд деревенский всем миром

   Покинул родные места.

 

Как памятник миру и Богу,

От мира всего в стороне

Стоит у проезжей дороги

Церквушка на голом холме.

 

   И в скорби своей одинокой,

   Под бременем множества лет

   Пустыми глазницами окон

   С укором взирает на свет.

 

С тягучим цыганским надрывом

Ветра день и ночь за селом

Свистят у речного обрыва,

Как будто по сердцу ножом.

   За всё: за кресты и за дикость,

   За дома забытый порог,

   За горькую правду и лихость

   Прости нас, Россия и Бог.

 

***

Звенят с небес серебряные трубы,

Крик журавлиный звонок от тоски.

И осени безжалостные губы

Меня целуют в белые виски.

   В холодном небе снова птичьи стаи,

   Не торопясь, без зримого следа,

   Неведомо куда мне пролетают,

   Как пролетают вдаль мои года.

В красивых зорях отгорело лето,

Земля вокруг уже в осенней мгле,

И в небе журавли грустят об этом,

А я грущу об этом на земле.

   Ещё о том, что свой круговорот

   Свершает жизнь в любое время года,

   И если осень у моих ворот,

   Мне никуда не деться от природы.

От времени, от сизого тумана

Пришла пора желтеть в саду траве.

Уже алеет, будто чья-то рана,

Рябины гроздь на утренней заре.

   Пора предзимья… Дни идут на убыль.

   Мне как-то жаль такое по-людски.

   И осени безжалостные губы

   Меня целуют в белые виски.

 

          Февраль.

Метель полна весёлой звонкой злобы,

И ветер свищет пуще сатаны.

А на дорогах высятся сугробы,

Как белые могучие слоны.

 

Того  гляди, сорвёт ненастье крышу.

Окрест всю ночь шаманит снегопад.

Пришёл конец январскому затишью,

И я стихии буйной очень рад.

 

Клубятся снеги до седьмого неба,

И, сказку эту снежную любя,

Как убежать, не знаю, в эту небыль

От буден дней и самого себя.

 

Туда, где в полночь гукают потёмки,

Пугая криком плачущей совы,

И кудри вьёт весёлая позёмка,

На оземь их бросая с головы.

 

Где в диком танце зимней непогоды

Деревья изгибаются в кольцо,

Где ветер злой, гуляя на свободе,

И будоражит кровь, и жжёт лицо.

 

***

Над Лебедянью яблоневый дым,

И на заре сирень в росе хрустальной.

Пусть никогда не быть мне молодым,

Весной в груди легко и беспечально.

 

И майский хмель пьянит сильней вина,

И сладок вкус весеннего озона.

По вечерам над Доном тишина

Стоит такая, что в ушах до звона.

 

Лишь за рекой ликуют соловьи.

В весёлом буйстве напролёт все ночи

Поют о птичьей, о своей любви

Из всей из нежной соловьиной мочи.

 

И что ни песня – то хвалебный гимн.

Так славят жизнь невидимые птахи,

Что их порыв никем не повторим,

Ни в устной речи и ни на бумаге.

 

Весна царит над городом моим,

Лебяжьи облака плывут над Лебедянью.

Пусть никогда не быть мне молодым,

Весной в груди легко и беспечально.

 

***

Воздух синью вечерней залит.

Темнота наползает из леса.

В угасающем свете зари

Узкой саблей прорезался месяц.

 

В недоступной уму высоте

Разгораются первые звёзды,

И роса на поникшей траве

Наливает прохладные гроздья.

 

Под покровом вечерней печали

Затерялись курганы вдали.

Ночь спадает серебряной шалью

На озябшие плечи земли.

 

На прибрежных лугах ни души…

Тишина… Ни движенья, ни звука.

Только сонно шуршат камыши

На речных быстротечных излуках.

 

Вьётся рыжее пламя костра

Над рыбацким бесхитростным станом,

И плывёт по ольховым кустам

Сизый дым горьковатым туманом.

 

Прелесть этих недолгих минут

Так приятна, что впору молиться.

За рекой по прошедшему дню

Плачет выпь – одинокая птица.

Прошла весна. Утихла боль обиды

На то, что в жизни раньше не сбылось,

И на душе опять светло от вида

Одетых в зелень нежную берёз.

 

Иду в поля к далёким косогорам,

Где мёдом пахнет летняя теплынь,

Где тишина, и на вечерних зорях

Сплетает кудри горькие полынь.

 

Степной простор там без конца и края,

Не оглядеть, руками не обнять.

И я душой открытой принимаю

Сошедшую на землю благодать.

 

В речную гладь, как юные невесты,

Глядятся ивы на закате дня.

И слава Богу, в этом мире место

Под синим небом есть и для меня.

 

Ещё не вечер… Всё ещё не поздно…

И жизнь моя ещё не на  краю.

Я жадно пью июньский пряный воздух

И ни на что обиды не таю.

 

Уходят вдаль вечерние туманы.

Прошла черёмух белая метель.

И мне вослед кричит, как окаянный,

Влюблённый в жизнь скрипучий коростель.

 

***

Печаль разлуки – лёгкая печаль,

Когда возможна будущая встреча,

Но, от дождя закутываясь в шаль,

Ты навсегда ушла в осенний вечер.

     И никогда, желанью вопреки,

     Нам не придётся повстречаться снова,

     Не прикоснуться, не подать руки

     И не сказать приветливого слова.

И суждено мне много-много лет

Надеяться и верить неизменно,

Что в том краю, где твой затерян след,

К тебе судьба была благословенна.

 

     Шиповник.

Как молоды мы были в том году

И, видно, потому сентиментальны…

Тогда весной шиповник цвёл в саду,

Куда ходить любили на свиданье.

 

Весь мир казался радужным в ту пору,

Сердца томила юношеская грусть.

По слободе ходили разговоры,

Что на тебе я осенью женюсь.

 

И тёплыми короткими ночами,

Когда луна светилась, как пожар,

Садились вместе мы на серый камень,

Что под кустом шиповника лежал.

 

Всю ночь целуясь, ты меня любила,

Пока от солнца не алел восток,

А уходя под утро, мне дарила

Шиповника колючего цветок.

 

От той весны прошло немало лет.

Куда нас только жизнь не заносила.

Давным-давно я потерял твой след,

И ты меня, скорей всего, забыла.

 

Но что поделать самому с собой:

Я до сих пор зачем-то помню

И девушку с каштановой косой,

И старый сад, и розовый шиповник.

 

***

Повелось так из века в век:

По какому-то тайному зову

К человеку идёт человек,

Одержимый своею любовью.

    Верил я, что ты тоже придёшь

    С добрым взглядом и сердцем открытым…

    Лунным вечером в дом мой войдёшь,

    Как в легенду вошла Афродита.

Скажешь: путь до тебя был далёк.

Отряхнёшь с платья звонкие росы,

И развяжешь цветастый платок,

И распустишь тяжёлые косы.

    От тебя, от красивой и юной,

    Сразу станет светлее кругом.

    Зазвучат где-то тонкие струны,

    И наполнится музыкой дом.

 

***

Живу как прежде, не считая дней:

Как говорят, без горя у порога.

Но стало меньше близких и друзей,

Которых было так недавно много.

    Любимых лиц всё уже, уже круг.

    Болит душа, как мало их осталось.

    Одних сломил болезненный недуг,

    Других измором доконала старость.

Знать, оттого бессонными ночами

Тоска нахлынет иногда волной,

И начинаешь бредить именами

Людей, когда-то так любимых мной.

    И сердце начинает тихо ныть

    И наливаться болью неприятной

    От чувств бессилья что-то изменить,

    От горечи потери безвозвратной.

 

   Накануне 8 Марта.

 

Поздний вечер. Только нам не спится.

За окном морозно и темно.

И метель шальная белой птицей

Бьётся об оконное стекло.

Эта неожиданная вьюга

Навевает тихую печаль.

Что же ты молчишь, моя подруга,

Завернувшись в старенькую шаль?

Всё грустишь о прожитом, далёком,

Об ушедшей стати прежних дней

Для меня всегда ты синеока,

И с годами мне ещё родней.

Не горюй, что малость поседела

И что дни не лучшие близки.

То не старость, милая, - метели

Набросали снег нам на виски.

Ну, скажи, какие наши годы?

Разгони с лица улыбкой тень.

Просто у тебя от непогоды

Приключилась лёгкая мигрень.

Всякое бывало в нашей жизни.

Погрустив сейчас в ночной тиши,

Не теряй, родная, оптимизма

От минутной слабости души.

Завтра поутру утихнет ветер,

Снежная уляжется метель,

И опять от солнечного света

Зазвенит весёлая капель.

Чтобы скрасить жизненную прозу,

Я стихи тебе наговорю

И букет из веточек мимозы

В честь восьмого марта подарю.

 

***

Раздетая, боса, простоволоса,

В залитую дождём глухую ночь

Бредёт устало по дороге осень-

Седой зимы простуженная дочь.

 

Ей медлит шаг опавшая листва,

Холодный ветер надрывает сердце,

И нет нигде поблизости костра,

Чтоб обсушиться, чтобы обогреться.

 

В такую ночь и леший не кричит,

И ведьма на метлу не сядет сроду…

Как тяжко одинокому в ночи

Скитаться по дорогам в непогоду.

 

Я этой ночью тоже одинок -

Над рифмами неладными корпею.

Так, осень, заходи на огонёк,

Вдвоём, возможно, будет веселее.

 

Я соберу на стол нехитрый ужин

И ради встречи отыщу вино.

Ты будешь для меня желанной Музой,

С которой я не виделся давно.

 

Ночь в разговорах проведём без сна,

Стихи от сердца сочиним на пару.

И может быть, их женщина одна

Прочтёт и улыбнётся благодарно.

 

Покаяние.

 

Мне не послать тебе привет в письме.

На праздники к тебе не заявиться в гости.

Тебя уже на этом свете нет -

Ведь ты лежишь, родная, на погосте.

    Не заглянуть мне в старенький наш дом,

    Где все родные собирались прежде,

    Где ты всегда с любовью и теплом

    Меня встречала в редкие приезды.

Со временем всё порастёт травой,

И всё забудется: и чёткость лиц ,и звуки…

Но как забыть мне можно голос твой,

И добрый взгляд, и ласковые руки?..

    Я грешник, мама, но по Божьей воле

    Мне хорошо живётся на земле,

    И я доволен той судьбой и долей,

    Что ты у Бога выпросила мне.

Прости меня, моя родная мать,

Что был упрямым, был неправ порою.

Мне лишь теперь приходится понять,

В каком долгу живу перед тобою.

    В тот день, который так любила ты,

    Наполненный пасхальным светлым звоном,

    Приду к тебе и положу цветы

    К твоей могиле с поясным поклоном.

В ответ на все пасхальные приветы,

Что передам я умершей родне,

С цветного надмогильного портрета

Ты, как живая, улыбнёшься мне.

    Я, сидя у могилы, помолчу,

    Припомню всё, что было между нами,

    А после поминальную свечу

    Поставлю на канун в церковном храме.

 

***

Красным маком отцвёл августовский закат

И угас за далёкой дубравой.

Голубую звезду уронил звездопад

В луговые душистые травы.

 

Серебрится туман. Снова ночь настаёт.

Тишина над полями повисла.

Вот уже Млечный путь нацепил небосвод

На дугу своего коромысла.

 

От обильной росы гнётся книзу трава.

Сводит дух от степного раздолья.

И хмелеет от запаха трав голова,

А в груди так легко и привольно.

 

Всё безмолвно вокруг…Даже маленький хруст

Раздаётся, как выстрел из пушки.

Лишь на дальнем пруду в изобилии чувств

Заливаются хором лягушки.

 

Сняв ботинки, иду босиком налегке,

Будто снова здоров я и молод.

От неоновых ламп и машин вдалеке

Забываю на время свой город.

 

Я сегодня домой ночевать не вернусь.

И в лугах, где трава по колено,

В голубых васильках, как в лесу, заблужусь

И усну в копнах пряного сена.

 

Будет мир надо мной безмятежен и прост…

Я всю ночь до утра буду слушать,

Как беззвучная чудная музыка звёзд

Исцеляет заблудшие души.

 

В тусклом свете далёких космических звёзд

До зари занемеет округа…

Поутру я умоюсь пригоршнею рос,

Полный бодрости тела и духа.